— Где мы?

— После этого подъема начнется Эддис.

— Что нам там делать?

Мои брови поползли на лоб. Стало быть, халдей не сказал ученикам, куда мы направляемся. Интересно, Пол в курсе? Халдей повернулся к Софосу, чтобы спросить:

— Что твой учитель рассказывал об Эддисе?

Пока мы ели наш ужин, Софос излагал нам основные сведения о соседях. Эддисом правила царица и Совет одиннадцати министров, включая премьер-министра. Основными статьями экспорта являлись древесина и серебро из горных шахт. Страна импортировала большую часть потребляемого зерна, вина и оливок. Эддис представлял из себя узкую полосу земель в горных долинах к югу и юго-востоку от Суниса. Рассказ своим простодушием напоминал статью из детской энциклопедии.

Когда Софос закончил, халдей повернулся к своему старшему ученику:

— Теперь ты перечисли наиболее значимые факты об Эддисе.

Амбиадес справился блестяще. Мне кажется, он имел хорошие способности к учебе, хотя у меня возникло подозрение, что мальчик относится к своему ученичеству, как к чему-то не слишком нужному. Может быть, его раздражало постоянное ощущение собственной ничтожности в присутствия княжеского сына?

— Эддис контролирует единственный удобный путь через горы между Сунисом и Аттолией, двумя богатыми торговыми странами. Он единственный располагает лесной промышленностью по эту сторону гор. Наши леса все вырублены. Горы не располагают другими большими природными ресурсами, поэтому большую часть своих богатств эддисийцы получают от международной торговли. Эддис взимает налоги с караванов, проходящих через горы, и продает пиломатериалы для кораблей в Аттолию и Сунис. Так как это царство очень зависит от торговли, оно всегда сохраняло нейтралитет и пыталось сохранить мир между Сунисом и Аттолией. После изгнания захватчиков мы вторглись в Аттолию и намеревались захватить ее целиком, но эддисийцы не пропустили нас.

— Очень хорошо, — похвалил халдей.

Он повернулся к Софосу и спросил, знает ли он, каким образом Эддис остановил войну.

— Это когда они разобрали мост через Сеперхи? — догадался Софос.

— Да, — сказал халдей. — Он был перекинут через ущелье, и только по этому мосту армия могла пройти к перевалу, ведущему в Аттолию.

— Они были трусами, и знали, что в горах им ничего не угрожает, — заявил Амбиадес.

Он уверенно повторил мнение, которого придерживалось большинство сунисийцев.

— Тогда почему Сунис решил напасть на Аттолию, если торговля выгоднее войны? — спросил я, забыв, что рискую получить выговор за вмешательство в беседу с учениками.

Даже Софос знал ответ.

— Потому что аттолийцы лжецы. Эддис пропустил армию Аттолии через перевал, потому что они должны были сражаться на нашей стороне, когда пришли захватчики. Но вместо этого их армия помогла захватчикам победить нас при осаде Суниса.

— Значит, Сунис после стольких лет начал войну просто из мести?

Несколько сотен лет казались мне слишком долгим сроком, чтобы лелеять обидку.

— Большинство людей считает, что потерю свободы невозможно стереть из памяти, Ген, — сухо заметил халдей.

Это замечание прошло мимо ушей Софоса, но Амбиаес рассмеялся. Я сказал:

— Да, но Эддис не потерял свободы, не так ли? Захватчики не победили их?

— Нет, — согласился халдей. — Оккупанты в конечном итоге захватили Аттолию, так же, как и Сунис, но законы Эддиса никогда не менялись под давлением внешних сил.

На этом закончился и обед и наша беседа. Мы снова отправились в путь.

Сумерки застали нас на краю глубокого оврага. Наше движение замедлилось, поскольку мы уже не могли хорошо разглядеть опору под ногами. Пол помогал идти мне, а я в свою очередь должен был взять за руку Амбиадеса. Наконец мы добрались до расширения тропы, плоской площадки, которая успела послужить лагерем многим путешественникам. Кто-то построил у стены оврага каменный очаг, и гранитная плита над ним почернела от дыма многих костров.

После ужина, когда наши одеяла были расстелены на земле у нас за спиной, а мы все еще сидели у огня, Амбиадес снова спросил, зачем мы идем в Эддис. Халдей задал ему новый вопрос, на который Амбиадес ответил терпеливо, видимо, привыкнув к манерам учителя.

— Что ты знаешь о правилах престолонаследования в Эддисе?

— Ну, сейчас у них есть царица, как в Аттолии, потому что трон может передаваться не только по мужской линии. Я предполагаю, что корона передается от родителей к ребенку, как в Сунисе.

— Всегда ли это было так?

Амбиадес пожал плечами.

— Со времен захватчиков.

— А что было раньше?

— Вы говорите о Даре Хамиатеса? — быстро спросил Амбиадес.

— Вот именно, — сказал халдей и повернулся к Софосу. — Что ты знаешь о Даре?

Софос не знал ничего, так что халдей решил объяснить сам.

— Это неудивительно. Сунис и Аттолия давно приняли религию захватчиков, и мы поклоняемся новым богам в городской Базилике, но когда-то мы все верили в богов горной страны. У них существует почти бесконечный пантеон с божествами каждого озера и реки, горы и леса, но есть так же круг более могущественных богов, который возглавляет Гефестия, богиня огня и молнии. Она управляет всеми богами, кроме своей матери Геи, богини земли, и отца Урана, бога неба. По легенде царский род Эддиса возник, когда Гефест подарил некоему Хамиатесу камень, найденный на дне источника бессмертия. Камень освобождал его владельца от смерти, но, прожив отведенный человеку срок, царь добровольно передал Дар своему сыну и умер. Сын в свою очередь передал его своему сыну, и обладание камнем стало символом полномочий на управление страной. Однажды узурпатор украл камень, но после его скорой смерти стало понятно, что камень теряет свои свойства в руках недостойного человека. Таким образом, возникла традиция, позволяющая передавать престол Эддиса из рук в руки мирным путем, в то время, как другие страны страдали от гражданских войн. Был также случай, когда вор украл камень, а потом вернул его; этого вора выбрали кандидатом на престол, а затем он стал законным королем.

— Но ведь это просто сказка, — запротестовал Амбиадес.

Я молча согласился с ним.

— Иногда трудно отличить вымысел от реальности, — сказал халдей. — Возможно, когда-то существовал царь Хамиатес, который мог стать зачинателем этой традиции. Мы знаем только, что существовал камень, называемый Даром Хамиатеса, и что во времена захватчиков люди еще верили в его власть и силу. И верили настолько, что даже напали на Эддис, чтобы захватить и страну и сам камень, который по слухам являлся необыкновенной драгоценностью. Когда Дар исчез, захватчики были сброшены с гор и обратили свое внимание на Сунис и Аттолию, более легкую добычу.

— А что же случилось с камнем? — спросил Софос.

— Он был спрятан царем Эддиса, который умер, не передав его сыну и не открыв местонахождения тайника. Он остается скрытым до сих пор.

— Как вы думаете, его можно найти?

Халдей кивнул. Последовало недолгое молчание.

— Вы думаете, что сможете найти его? — спросил Амбиадес, его лицо вспыхнуло от азарта и, вероятно, от жадности.

Так мне показалось.

Халдей кивнул.

— То есть вы хотите сказать, — едко заметил я, — Что мы таскаемся по горам, потому что верим всяким сказкам?

Халдей посмотрел на меня. Наверное, он вспомнил, как внимательно я слушал его лекцию ученикам.

— Со времен, предшествующих оккупации, сохранились надежные документы, в них говорится о камне.

— И вы знаете, где он лежит? — вмешался Амбиадес.

— Да.

— Где? — спросил он, когда я в недоумении покачал головой.

— Если он действительно существует, — спросил я, — Почему же за несколько веков не нашлось человека, чтобы прочитать эти документы и забрать камень?

— Потому что я не боюсь. — ответ халдея удивил меня. — Судя по найденным записям, некоторые люди уходили искать камень, но те, кто смог приблизиться к месту, где он спрятан, уже не вернулись. Это заставляет меня думать, что они были плохо подготовлены. — он милостиво улыбнулся мне через огонь. — В легенде исключительно талантливый вор смог унести камень, вот почему ты был приглашен, чтобы разделить нашу прогулку.